Единобожие привело к завету — появилась внутренняя, а не договорная ответственность, то есть мораль (по-русски – совесть). До этого совести не было. До монотеизма народ был лихой и бессовестный. Богов-то много, нужно как-то крутиться. У людей были торгово-дипломатические отношения с богами. Как договоришься. Некоторые даже боролись; другие совокуплялись.
Египетский бог Тевт был технарь и изобретатель, прообраз Прометея и потом Сатаны. Любил людей и принес им свои дары – ремесла всякие и письменность. Уверял, что письменность улучшит память и увеличит мудрость людей.
Царь Тамус, отвечавший в те годы в Верхнем Египте за госприемку, как все бюрократы, начал кочевряжиться. Сказал, что изобретатель не может судить о выгодах изобретения. И что запись знаний не улучшит память, а ухудшит ее, ведь люди станут полагаться на внешние закорючки. И мудрости это не прибавит, а убавит, так как записанное — это не мудрость, а образованщина одна.
Настаивал, в общем, на маклюэнском концепте «ампутации». В ответ на маклюэнский концепт «расширения», предложенный Тевтом.
Так в Платоновском «Федре» зафиксирована первая дискуссия о новых медиа. Которая уже ко времени записи была очень древней, если считать, что египетские иероглифы оформились в конце III тысячелетия до нашей эры.
Очевидно, кстати, что Тамусу не удалось отвергнуть дары Тевта. Однако среди обывателя преобладает партия Тамуса. На уровне эмоций ощущение ущерба от появления новых медиа перекрывает осознание выгоды повседневного пользования. Скажем, если бы Тевт и Тамус сошлись в передаче «Пусть говорят», то победил бы Тамус.
А за ее пределами победил фэйсбук, то есть Тевт.
Андрей Мирошниченко
