«Если мальчик любит труд
Тычет в книжку пальчик…»
Спросил сына, как он понимает эту фразу. Он ответил, что «тычет пальцем в книгу» – значит, спрашивает что-то. Действительно, образ человека, водящего по книге пальцем, сейчас мало кому понятен. У Маяковского это символ тяги к знаниям, сведенный к базовому образу – обучению читать.
Не знаю, откуда я это знаю. Кажется, в моей школе этой техники чтения уже не было. Это теперь атавизм. Тем не менее, любопытная вырисовывается аналогия.
Раньше, при обучении читать, неграмотным рекомендовали водить пальцем по листу, потому что линейное движение взгляда в мелком масштабе – неестественно для допечатного человека. Нужна помощь курсора, «расширяющего» способность внимания, как любой инструмент расширяет, по Маклюэну, способность тела – extensions of man. Таким курсором был указательный палец, помогающим вниманию держать правильный курс на печатном листе, где нет естественных для природного человека ориентиров (дерево, холм), и все сливается. Вот для чего надо водить пальцем.
Полагаю, технология пальца-курсора была актуальна именно при переходе от неграмотности к грамотности, причем во взрослом возрасте. Сейчас, когда учат детей, а не взрослых, она не нужна. Дети легко перенимают логику линейного чтения. (Да, в связи с интернетом сокращается длина чтения, но сама логика линейного восприятия текста сохраняется – пока.) А вот взрослым, предыдущий быт которых никак не требовал навыка скользить взглядом по линии символов, палец очень помогал.
В России палец стал курсором в 1920-е годы, со стартом большевистской программы ликвидации безграмотности, уникальной по масштабу и влиянию на национальную культуру. Более 40 миллионов взрослых (четверть тогдашнего населения СССР) научились читать и писать с 1920 по 1936 год. Число грамотных выросло примерно с 30% в 1919 до 90% в конце 30-х. Нигде и никогда в истории такого взрыва грамотности в такой короткий срок не было.
Именно водя пальцем по строчкам, нация перешла от сохи к атомной бомбе, потеряв по пути собственную литературную и интеллектуальную традицию. Ведь ликбез не просто распространил чтение – он распространил чтение, основанное на новой орфографии. Новая общность людей, «советский человек», — это не метафора, это получилось (сейчас уже тем более видно, что получилось). По сути, ликбез в паре с форсированной реформой орфографии убили национальную культурную надстройку, чтобы распространить в народных массах прикладное знание и отжать из них бериевскими методами фундаментальную науку, которая до сих обеспечивает России ее место в мире.
Возвращаясь к Маяковскому, маленькая деталь. В стихотворении про крошку-сына пальцем по книжке водит ребенок, а не взрослый. Полагаю, тогда учили по одинаковой методе, поскольку навык был в целом новым для огромных масс. Позже, когда грамотность достигла почти 100%, необходимость в специальной технике обучения отпала. Уже в моем детстве, в 1970-е, дети в большинстве своем умели читать до первого класса. То есть они выучивались как бы сами по себе, вне специальных программ.
Примерно так же современные дети выучиваются компьютеру: никто, по большому счет, не учит их пользоваться мышью. А ведь еще недавно, как недавно выяснилось, обучение пользованию мышью требовало специальных программ – компьютерных программ, каковыми были «сапер», «пасьянс» и «косынка».
То есть распространенный навык передается сам и не требует специального программирования на уровне системы образования. Вот почему палец-курсор устарел, как и обучающая роль «пасьянса».
Любопытно проследить эволюцию курсора. Современный курсор, который на экране монитора, стал мануальным в ином смысле. Он не указательный. Он хватательный. Курсор следующего поколения.
Интересно, что в следующем поколении интерфейсов, служащих для взаимодействия с контентом, то есть на тачскринах, используется уже не ведущий линию палец (как в книге), не мышь с курсором, а шевеление смысловых объектов, пока плоских, снова пальцем или щепоткой.
Андрей Мирошниченко
Блог на английском: Human as media
Немного по теме из старого, со «Слона»: Кто украл у русских букву «Ё»?
